все очень плохо Ну вот и до нас докатилось. Экспедиция нашей 192-й школы на Белое море сорвалась. Считаю нужным поделиться этой печальной новостью, чтобы предупредить тех, кто собирается с детьми на Белое море или еще куда-нибудь в походы и лагеря.
Мы собирались в Кандалакшский заповедник на кородон "Лувеньга", где последние два года очень успешно проводили научно-исследовательские экспедиции со старшеклассниками 192-й школы, которая специализируется на углубленном изучении биологии. Беломорская практика - замечательная возможность познакомить ребят с миром беспозвоночных, дать возможность попробовать свои силы в самостоятельных исследованиях. Два экспедиционных сезона дали нам более десятка работ, которые ребята представляли на конференциях, конкурсах, олимпиадах, и несколько призовых мест на конкурсах разного уровня. Самые хитовые работы "За что утки любят литораль?" и "Влияние построек морских пескожилов Arenicola marina на количественный состав мейобентоса на литорали" завоевали по нескольку дипломов на мероприятиях всероссийского уровня, а одна из них даже номинировалась на международный конкурс. Беломорская экспедиция стала желанным мероприятием, будущие участники заранее планировали, какие исследования выполнят и на какие конкурсы их подадут. Желающих приобщиться год от года становилось больше. Среди ребят, которые были в первых поездках в качестве учеников, а теперь стали студентами, появились готовые выступить в роли наставников. Учебная программа тоже подстраивалась под новые возможности: мы ввели в программу изучение анатомии некоторых морских беспозвоночных (где еще такое возможно?), практические занятия по основным экологическим группам - планктону, макро- и мейобентосу, литоральным галофитам.
И вот все кончилось. Почему? Вы, наверное, догадались - из-за карельской трагедии на Сямозере. Как это касается нашей экспедиции? С одной стороны, вроде, никак - мы не плаваем на лодках, не совершаем дальних маршрутов. Много занимаемся в лаборатории, тихо и вдумчиво отбираем пробы и ставим эксперименты на литорали возле кордона. Нашим детям и баловаться-то некогда, за что их, кстати, очень ценят сотрудники заповедника - здесь, ведь, нужно с особой тщательностью следить за своим поведением, чтобы даже нечаянно не навредить зверям и птицам. Все документы, которые необходимо оформлять для поездки, включая уведомление в Роспотребнадзор, в порядке. Кто знает нашего преподавателя биологии Наталью Григорьевну Рактитину, подтвердит, что в экспедициях, которыми она руководит, всегда царит невероятный порядок.
Однако, с точки зрения чиновников, которым вменено "дуть на воду, обжегшись на молоке", любое мероприятие с детьми - источник ужасной опасности.
Собственно, придирки были не к выезжающей группе, а к заповеднику: на кордон приехала проверка. Ну, а уж если кто ищет, тот всегда найдет: возникли проблемы по части пожарной безопасности. У двухэтажного домика юннатов не оказалось запасного пожарного выхода со второго этажа, на трехэтажных нарах, оказалось, нельзя укладывать детей на третьем, нельзя также, чтобы они спали на полу, ни на "пенках", ни на матрасах - только на кроватях. Одна из печей в доме, как выяснилось, в плохом состоянии и ее нужно обязательно демонтировать (хотя летом топить ее совершенно ни к чему). А еще - о ужас! - на кордоне нет защитных противопожарных капюшонов, которые дети должны быстро надеть на голову в случае пожара. Знаете, что это такое? В Кандалакше о них никто слыхом не слыхивал, одна только Наталья Григорьевна оказалась "в теме" - знает, где их можно приобрести и готова была купить, раз уж такое требование. Но все это напрасно, поскольку основное требование о пожарном выходе со второго этажа невыполнимо: никакой ремонт, включая замену окна на втором этаже дверью и монтаж лестницы, что можно осуществить за день-два, и мы предлагали финансовое и трудовое участие - невозможен, пока у домика не будут заменены два подгнивших нижних венца сруба. А мы и не замечали, что с ними что-то не так...
В самом заповеднике очень не хотели нам отказывать. Прокручивали разные варианты - с палаточным лагерем, чтобы в доме использовать только первый этаж как лабораторию и столовую. Установить внизу дополнительные двухэтажные нары. Сократить число школьников, чтобы все разместились внизу. Последнее совершенно не устраивало нас: как мы можем кого-то не взять, если все участники уже прошли горнило отбора, ведь желающих было гораздо больше, чем было записано в экспедицию.
И вот окончательное решение: в этом году наша группа получила отказ.
Значит, не будет маршрутов на сопки, не будет выполнена работа по сравнению растительных сообществ в тундре, где были пожары, и где их не было. Мы не сможем разобраться с таинственным устройством гагачьего пуха - чем он отличается от пуха других уток. Мы не выполним поручение университетских геоморфологов, которые просили нас выяснить, какие беспозвоночные живут на дне лагун, по которым будут определять скорость поднятия берега - ведь при датировке нужно учитывать, что роющие беспозвоночные перемешивают грунт, а на какую глубину - это нам и предстояло определить. И еще много чего не сделаем. Значит, вместо интеллектуального и активного отдыха ребята получат месяц в Москве. Не говоря уж о моральной травме. А родители должны будут изменить свои планы. Значит, не будет побед на конкурсах и олимпиадах - там будет нечего представлять. А у кого-то 11-й класс, и это очень важно для поступления в вузы...
В заповеднике нас очень просили перенести все наши планы на будущий год. Там очень заинтересованы в сотрудничестве с нами. Надеемся, что дом к тому времени починят - говорят, для этого нужно всего один-два дня и бригада из шести мужчин. И пожарный выход соорудят. И кроватей построят больше.
Но не будет ли в стране новых ЧП, которые сделают невозможными научно-исследовательские экспедиции? Будто бы заботясь о детях, их жизнях и здоровье, понимают ли взрослые, принимающие решения, что на самом деле наносят их здоровью - и физическому, и моральному - серьезный вред? А вместе с детьми - и великому будущему нашей страны?
